Главная » 2024 » Апрель » 12 » Поздравляем с Всемирным днём авиации и космонавтики!
01:44
Поздравляем с Всемирным днём авиации и космонавтики!
Сегодня в России торжественно и празднично отмечают уже 63-ю годовщину великого свершения – исторического полёта Юрия Гагарина на орбиту Земли. В этом году 9-го марта первому лётчику-космонавту СССР исполнилось бы 90 лет. К 90-летию со дня рождения Юрия Алексеевича Гагарина издание «Российская газета» подготовило спецпроект «Первый», посвящённый судьбе космического первопроходца человечества. А также в событиях и лицах отдельно представило хронику знакового прорыва нашей цивилизации в космос 12-го апреля 1961 года. День, ставший началом эпохи пилотируемых космических полётов…
Гагаринская улыбка была наполнена доброжелательным светом внутренней красоты, любовью к жизни, и духовна по своей природе, как совесть. Невероятно притягательная, озаряя окружающих заразительной радостью, она исходила от искренней души, о которой в народе говорят, что она нараспашку. Светлая, вдохновляющая энергетика Юрия Гагарина по-прежнему влечёт нас как лучистая путеводная звезда в грандиозной космической бездне, побуждая к новым дерзким свершениям
12-го апреля 1961 года Юрий Алексеевич Гагарин совершил первый в истории человечества космический полёт на космическом корабле «Восток», стартовавшем на его ракете-носителе с космодрома Байконур. За 1 час 48 минут он облетел земной шар и благополучно приземлился в окрестностях села Смеловки Терновского района Саратовской области, испытав и преодолев риски множества исследовательских вызовов и технических неисправностей.
Одной из главных проблем полёта была неизвестность того, как организм человека будет реагировать на условия космического пространства – невесомость, радиацию и другие факторы малоизученной среды. Обоснованно предполагалась и учитывалась возможность того, что полёт может привести к серьёзным последствиям для здоровья Гагарина, вплоть до его гибели. Кроме того, героический полёт Гагарина сопровождали разнообразные технические неполадки, негативное развитие которых могло привести к трагедии. Приведём опубликованные информационном агентством ТАСС и другими СМИ данные о 12-ти нештатных ситуациях, угрожавших смертельной катастрофой первому космонавту планеты Земля в ходе его миссии на орбиту.
Проблемы с люком
Утро 12-го апреля 1961 года, космодром Байконур. Предстартовая подготовка. После посадки Юрия Гагарина в корабль «Восток» и закрытия посадочного люка было обнаружено, что один из трёх контактов «Люк закрыт» не замкнулся. Состояние этого контакта было принципиально важным: за счёт его срабатывания на спуске после отстрела крышки люка должен был запускаться таймер катапультирования космонавта. По указанию генерального конструктора Сергея Павловича Королёва люк был открыт, контакт поправлен, а люк закрыт заново. «Слышал, как его закрывают, как стучат ключами. Потом начинают люк вновь открывать. Смотрю, люк сняли. Понял, что-нибудь не в порядке. Мне Сергей Павлович (Королёв. – Примечание ТАСС) говорит: «Вы не волнуйтесь, один контакт почему-то не прижимается. Всё будет нормально». Расчётом скоро были переставлены платы, на которых установлены концевые выключатели. Всё подправили и закрыли крышку люка», – доложил на Госкомиссии после полёта Гагарин.
Восстановленный снимок Юрия Гагарина, облачённого в скафандр перед выездом на стартовую площадку. Космодром Байконур, 12-е апреля 1961 года
Юрий Гагарин в космическом корабле «Восток», 12-е апреля 1961 года
Слишком высоко
В 09:07 по московскому времени ракета-носитель «Восток» с одноимённым космическим кораблём стартовала с площадки №1, называвшейся с этого дня «Гагаринским стартом». Выведение проходило нормально, но один из приборов сломался, и команда на выключение двигателя центрального блока ракеты не прошла с Земли. Выключение прошло по запасному варианту с запозданием на полсекунды и превышением расчётной скорости на 22 м/с. В результате, когда закончила работу третья ступень, корабль оказался на нерасчётной орбите с апогеем (высшая точка орбиты) примерно на 85 км выше, чем планировалось. Ракета должна была вывести «Восток» на орбиту с параметрами 182,5 км в перигее на 217 км в апогее, но её параметры составили 175 на 302 км. Штатная орбита была рассчитана так, чтобы корабль мог вернуться на Землю за счёт трения об атмосферу примерно за четверо суток, если не сработает тормозная двигательная установка. На фактически достигнутой орбите корабль мог находиться до месяца, в то время как системы жизнеобеспечения «Востока» были рассчитаны максимум на 10 суток. Если бы не сработала тормозная двигательная установка, первый космонавт погиб бы на орбите.
Опасные «вестибулярные пробы» в невесомости
Перегрузки старта Гагарин перенёс спокойно. А вот как только началась невесомость, почувствовал, что его корабль «Восток» перевернулся, и он внутри висит вверх ногами. Его сообщение об этом насторожило всех на земле, особенно готовивших его врачей. И действительно, когда по их команде Гагарин стал делать исследовательские «вестибулярные пробы» (повороты и наклоны головы вправо, влево, вперёд, назад) у него возникла тошнота. Даже был рвотный позыв. «Пробы» прекратили. Комочек рвотной массы Гагарин сплюнул внутрь скафандра. И правильно сделал. Плавая перед ним в невесомости, она могла попасть в нос, ею можно было и подавиться. Позднее в секретных отчётах этот эпизод космического полёта был назван «срыгиванием космонавта». Об этом рассказывал военный врач и выдающийся учёный, основоположник советской космической биологии и медицины Владимир Иванович Яздовский, руководивший тогда медицинской подготовкой и обеспечением безопасности пилотируемых космических полётов кораблей «Восток» и «Восход». Врачи очень боялись, что при невесомости содержимое желудка космонавта перестанет лежать на его дне и будет подниматься по пищеводу в рот. Сможет попасть в дыхательное горло, вызвав удушье и смерть от асфиксии в условиях космоса. На личном опыте первопроходцам предстояло узнать, что при невесомости у многих людей начинается совсем не «срыгивание», а опасная рвота из-за сложной разбалансировки сигналов от зрения и от гравирецепторов, переставших ощущать вес частей тела и внутренних органов космонавта.
Снятый бельгийско-маврикийским фотографом Акселем Рухомолли полноразмерный макет космического корабля «Восток» из экспозиции калужского Государственного музея истории космонавтики имени Константина Эдуардовича Циолковского. На сфере спускаемого аппарата (диаметром по внешнему обводу 2,3 м) слева видна кабель-мачта, обеспечивавшая связь соединённых отсеков корабля. Спускаемый аппарат крепится к приборному отсеку стяжными металлическими лентами зелёного цвета. На силовом шпангоуте приборного отсека шаровые баллоны с азотом высокого давления системы ориентации космического аппарата. На конусе приборного отсека, в его верхней части, закрытые створки жалюзи системы терморегулирования. В нижней части конуса камера сгорания тормозной двигательной установки корабля с её соплами ориентации
Сбойное торможение
Тормозной двигатель, как и положено, сработал на 67-й минуте орбитального полёта, и «Восток» с Гагариным начал спуск. Однако и здесь не обошлось без неприятных сюрпризов: тормозная двигательная установка (ТДУ) не выдала полный импульс из-за потери части топлива. Причиной стало неполное закрытие обратного клапана наддува бака горючего, в результате чего часть горючего не попала в камеру сгорания. Двигатель отключился по предельному времени работы (44 секунды), но орбитальную скорость «Востока» удалось снизить лишь на 132 м/с вместо расчётных 136 м/с. Корабль пошёл на спуск по более пологой траектории. Также не по плану пошли и последующие операции спуска.
«Кордебалет»
После того как горючее закончилось, магистрали наддува ТДУ остались открытыми, и в них, а также в рулевые сопла под давлением около 60 атмосфер стал поступать азот. Это привело к закрутке корабля со значительной угловой скоростью. Процесс был произвольным и неконтролируемым. «Скорость вращения была градусов около 30 в секунду, не меньше. Получился «кордебалет»: голова-ноги, голова-ноги с очень большой скоростью вращения. Всё кружилось. То вижу Африку, то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от Солнца, чтобы свет не падал в глаза. Я поставил ноги к иллюминатору, но не закрывал шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я ждал разделения», – рассказывал потом Гагарин.
Приборный отсек
Разделения не было, потому что при неполной выдаче тормозного импульса оно блокировалось системой управления: разделение допустимо, когда есть гарантии скорого входа в атмосферу, если же есть риск остаться на орбите, отделять приборный отсек с его мощными аккумуляторами и системой ориентации равносильно гибели. Поэтому спускаемый аппарат с космонавтом входил в атмосферу в связке с приборным отсеком. «Я знал, что по расчёту это (разделение корабля на отсеки. – Примечание ТАСС) должно было произойти через 10–12 секунд после выключения тормозной двигательной установки. При выключении ТДУ все окошки на ПКРС (прибор контроля режима спуска. – Примечание ТАСС) погасли. По моим ощущениям больше прошло времени, но разделения нет. На приборе «Спуск» не гаснет, «приготовиться к катапультированию» – не загорается. Разделение не происходит. Затем вновь начинают загораться окошки на ПКРС: сначала окошко третьей команды, затем – второй и затем – первой команды. Подвижный индекс стоит на нуле. Разделения никакого нет. «Кордебалет» продолжается. Я решил, что тут не всё в порядке. Засёк по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил по КВ-каналу (коротковолновому. – Примечание ТАСС), что ТДУ сработала нормально. Прикинул, что всё-таки сяду нормально, так как тысяч шесть есть до Советского Союза, да Советский Союз тысяч восемь километров, значит, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. «Шум» не стал поднимать. По телефону доложил, что разделение не произошло», – сообщал впоследствии Гагарин. Лишь через 10 минут после торможения, на высоте около 110 км, в результате кинетического нагрева об атмосферу до 150 градусов Цельсия сработали термодатчики резервной системы разделения и была разблокирована команда на отделение приборного отсека. При этом четыре стальные ленты, скреплявшие его со спускаемым аппаратом, отстрелились нормально, но кабель-мачта не отстрелилась, сохраняя единую связку. И только в плотных слоях атмосферы этот жгут электрических кабелей перегорел, наконец освободив спускаемый аппарат.
Перегрузки
В этот момент, вспоминает Гагарин, он пережил максимальные перегрузки, видимо, до 12g, которые чуть не закончились для него потерей сознания. «По моим ощущениям перегрузка была за 10g. Был такой момент, примерно секунды 2–3, когда у меня начали «расплываться» показания на приборах. В глазах стало немного сереть», – вспоминал космонавт. Потеря фокуса зрения и потемнение в глазах явный признак того, что дело идёт к потере сознания. Обычно такое происходит при 10–12g, но Гагарин смог выдержать и это испытание.
Эмоциональное потрясение огненного спуска
После входа спускаемой капсулы в более плотные слои атмосферы загорелась обшивка корабля, достигая температуры внешней поверхности до 3–5 тысяч градусов Цельсия. Раскалённая термозащитная оболочка корабля плавилась, постепенно выгорая в ударной волне воздуха, а сама сферическая капсула начала трещать – об этом после полёта рассказывал Гагарин. Это неожиданно-мощное явление бушующего снаружи, выжигающего пекла, вероятно, было фатальным для него. Эмоциональное напряжение космонавта стало запредельным. «Я горю, прощайте, товарищи!» – эти пронзительные слова Гагарина долгое время было не принято обсуждать, но именно так он сказал, когда увидел в иллюминаторах растекающиеся по ним ручейки плазменного покрывала, думая, что погибнет. Благодаря его стрессовому опыту наблюдения за огненным коконом достаточно надёжной теплозащиты последующие космонавты относились к этому этапу баллистического спуска уже существенно спокойней.
Сильно обгоревший в плотных слоях атмосферы спускаемый аппарат космического корабля «Восток» сохранил жизнь первого космонавта и сам остался цел при встрече с саратовской землёй, на своём парашюте совершив посадку раньше Гагарина – на 3 километра ближе к берегу Волги
Недолёт до места посадки
Расчётная точка посадки «Востока» находилась в Хвалынском районе Саратовской области. Так как корабль вышел на более высокую орбиту с большим периодом обращения, тормозной импульс был выдан на большем расстоянии от расчётной точки, что приводило к недолёту. Но на компенсацию недолёта работали неполная выдача тормозного импульса и более высокая орбита, из-за которой внеатмосферный участок спуска был примерно на минуту длиннее. С другой стороны, скорость и угол входа были немного выше расчётных, усиливая недолёт. Все эти факторы отчасти компенсировали друг друга, и спускаемый аппарат с Гагариным не долетел до расчётного района посадки всего 180 км. Когда кресло с Гагариным катапультировалось из спускаемого аппарата, взору космонавта открылся вид на Волгу. «Я сразу увидел большую реку. И подумал, что это Волга. Больше других таких рек нет в этом районе», – вспоминал Гагарин. Он рассказывал, что катапультирование произошло над берегом, и космонавт опасался, что ветром его отнесёт к реке и придётся приводняться. Меж тем силы поиска и спасания ждали почти в 200 км от этого места.
На двух парашютах
После катапультирования над Гагариным последовательно раскрылись тормозной и основной парашюты, а затем из нагрудного ранца самопроизвольно ввёлся запасной парашют. Сначала он вывалился не раскрывшись, но при прохождении облаков от порыва ветра запасной парашют наполнился, и с этого момента космонавт спускался на двух парашютах. Ему удалось избежать спутывания и сведения куполов. А вот добиться управляемого разворота по ветру на двух куполах не выходило… «Я стал спускаться на основном парашюте. Опять меня развернуло к Волге. Проходя парашютную подготовку, мы прыгали много как раз вот над этим местом. Много летали там. Я узнал железную дорогу, железнодорожный мост через реку и длинную косу, которая далеко в Волгу вдаётся. Я подумал о том, что, наверное, это Саратов. Приземляюсь в Саратове. Затем раскрылся запасной парашют, раскрылся и повис. Так он и не открылся. Произошло только открытие ранца», – говорил Гагарин. Спустя некоторое время «в облачке поддуло немножко, и раскрылся второй парашют». «Дальше я спускался на двух парашютах», – говорится в отчёте первого космонавта. Из-за этого он не мог эффективно управлять полётом. «По заявлению Ю.А. Гагарина управлять полётом на парашютах ему не удалось, почти до самой Земли он спускался лицом к ветру», – говорится в отчёте ОКБ-1 по результатам запуска корабля-спутника с пилотом на борту. Лишь на высоте около 30 метров космонавта развернуло лицом по сносу, что позволило приземлиться уверенно и мягко.
Без атмосферного воздуха
После отстрела люка спускаемого аппарата (для последующего катапультирования космонавта) включался парашютный кислородный прибор КП-39 герметичного скафандра. Он обеспечивал автономное дыхание космонавта в течение 15-18 минут. При этом с момента катапультирования и до высоты 4–5,5 км в шлем подавался чистый кислород. Ниже подача кислорода автоматически переключалась на инжектор, который начинал подсасывать атмосферный воздух. Чтобы разблокировать этот канал, Гагарин должен был открыть клапан, но открывающий тросик затерялся в складках оранжевой оболочки его скафандра. «Трудно было с открытием клапана дыхания в воздухе. Получилось так, что шарик клапана, когда одевали, попал под демаскирующую оболочку. Подвесной системой было всё так притянуто, что я минут шесть никак не мог его достать. Потом расстегнул демаскирующую оболочку и с помощью зеркала вытащил тросик и открыл клапан нормально», – вспоминал сам Гагарин. Это небольшое прямоугольное зеркальце, позволившее найти и извлечь «затерявшийся» шарик-бобышку клапана для атмосферного дыхания, крепилось на передней поверхности правого предплечья скафандра космонавта СК-1. Настоял на том, чтобы зеркальце было размещено именно на этом месте выдающийся парашютист-катапульщик Валерий Иванович Головин. Так гениально-просто космонавт получил возможность обзора парашютного купола. И в случае перехлёста строп через купол, чтобы расправить его космонавт мог срезать эти стропы парашютным ножом – достав его из чехла, размещённого Головиным на наружной поверхности левой ноги скафандра.
Без НАЗа, но на суше
Во время спуска на основном и запасном парашютах Гагарин срезал ножом носимый аварийный запас (НАЗ). Эта 43-килограммовая укладка с самым необходимым для выживания должна была висеть под космонавтом, прикреплённая к нему 15-метровым фалом. В состав НАЗа входила компактная надувная лодка МЛАС-1 (морская лодка аварийно-спасательная для одного человека) на случай приводнения, сигнальные средства, пистолет, мачете и складной нож, портативная радиостанция, а также продукты, медикаменты, устройства для ночёвки, сухое горючее и другие предметы и вещи для поддержания автономной жизнедеятельности космонавта до встречи с поисково-спасательной группой. Опытный, хорошо тренированный парашютист, Гагарин видел, что он спускается в Волгу во время ледохода. Река была покрыта плывущими, громоздящимися льдинами. Он понял, что и НАЗ и МЛАС приводняться далеко от него на всю длину их крепёжного фала и как застрявший якорь будут отделены от него льдинами, а его может утопить затирающий ледоход. И принял верное, непредусмотренное никакими инструкциями, решение. Вынув штатный парашютный нож, Гагарин с большим трудом всё-таки перерезал фал, который был прикреплён спереди к привязной системе парашюта. НАЗ с обрезанным фалом (особая прочность которого рассчитана на силу разрыва в 10 тонн) самостоятельно полетел вниз. Потеря 43 килограмм его веса сделала космонавта легче, и его удачно отнесло за левый берег Волги.
Дополняя ТАСС, особо отметим, что в 10 часов 48 минут обзорный радиолокатор радиотехнического пункта противовоздушной обороны аэродрома в Энгельсе засёк неопознанную цель в юго-западном направлении на высоте 8 и на удалении 33 км. Это был спускаемый аппарат с первым космонавтом. Чуть позже на экране радара появилась вторая точка – когда на высоте 7 км Гагарин катапультировался из спускаемого аппарата.
Выполнив один виток вокруг планеты, спускаемый аппарат космического корабля «Восток», а затем и сам космонавт приземлились на территории колхоза «Ленинский путь» вблизи села Смеловка Терновского района к юго-западу от города Энгельс Саратовской области (до расчётного места посадки корабль не долетел приблизительно 180 км). В этом месте посадки Гагарина никто не ждал. Первыми, кто встретил космического первопроходца, оказались жена лесника Аниханят (Анна) Тахтарова и её шестилетняя внучка Румия (Рита). Сначала они направились к нему, намереваясь помочь, но, подойдя ближе, замерли в нерешительности. Человек в ярко-оранжевом скафандре и большом белом шлеме на голове выглядел весьма необычно. На заседании Госкомиссии 13-го апреля 1961 года Юрий Алексеевич Гагарин, докладывая о полёте, рассказал о первой встрече после приземления: «Вышел на пригорок, смотрю – женщина идёт с девочкой сюда ко мне, может метров восемьсот она была от меня. Я к ней иду, смотрю, она шаги замедляет, потом от неё отошла девочка и пошла назад. Тут я начал махать, кричать: «Свой, свой я, советский, не бойтесь, не пугайтесь, идите сюда». Неудобно идти в скафандре, но я все-таки иду к ним. Я подошёл, сказав ей, что я советский человек, прилетел из космоса…»
Через некоторое время к месту приземления подбежали колхозники-механизаторы деревни Узморье, которые слушали радио и были в курсе происходящего. «Это Юрий Гагарин! Это Юрий Гагарин!» – кричал один из них, до глубины души потрясённый встречей с человеком, о котором он услышал всего несколько минут назад. Вскоре к месту событий на грузовой машине ЗиЛ-151 прибыли две группы военных из ближайшей части ПВО во главе с майором Ахметом Николаевичем Гассиевым. Он рассказывал о том памятном дне: «Юрий Алексеевич спускался на двух алых парашютах. Подъехали мы быстро. Встреча наша состоялась уже через четыре минуты... Я спросил, что нужно делать. Гагарин ответил: нужно добраться до ближайшего телефона. Я его проинформировал, кто я, сказал, что можно поговорить из подразделения. Поехали...»
Холодная война, военно-политическое противостояние и инженерно-конструкторская конкуренция за приоритет в космосе двух сверхдержав – СССР и США – необычайно ускорили и драматизировали первый полёт человека в космическое пространство. Из документов, рассекреченных по историческим меркам совсем недавно, мы теперь узнаём, какими нештатными ситуациями и неожиданными деталями сопровождался первый полёт человека в космос и как был достигнут успех, в который так верили и Сергей Павлович Королёв и Юрий Алексеевич Гагарин…
Дорогие земляки и соотечественники во всех уголках нашей огромной страны, сердечно поздравляем всех вас с праздником в честь Героев-первопроходцев космоса – с Всемирным днём авиации и космонавтики!
Ровно 10 лет назад в Брянске при большом стечении народа брянцы вместе с большой группой почётных гостей праздничной церемонии торжественно открыли памятник первому лётчику-космонавту планеты Земля Юрию Алексеевичу Гагарину. Уважаемые земляки и гости Брянщины, вспомните как это было…
P.S. Для полноты нашего понимания знакового подвига первопроходца космоса, необходимо акцентировать ещё две нештатные ситуации, непосредственно предшествовавшие полёту Гагарина и весомо повлиявшие на него. Первая произошла 10-го апреля 1961 года. «В день перед вывозом ракеты-носителя на стартовый стол при взвешивании Гагарина в скафандре с креслом обнаружился перевес в 14 килограммов. Тогда в срочном порядке в течение одной ночи были разработаны и проведены работы по облегчению космического корабля, которые, в частности, включали в себя обрезку ряда кабелей, что впоследствии и привело к ряду нештатных ситуаций во время полёта», – вспоминал ближайший соратник основоположника практической космонавтики Сергея Павловича Королёва, академик Борис Евсеевич Черток. Т.е. с корабля экстренно сняли часть аппаратуры и обрезали кабели, которые были задействованы в беспилотных миссиях. Поскольку работы проводились в спешке, без анализа схемы бортовой сети, заодно, как оказалось, отрезали по одному датчику давления и температуры. Правда, они были зарезервированы. Хуже было то, что в результате появилась «паразитная» гальваническая связь наземных шин с корпусом спускаемого аппарата. Её заметили лишь на следующий день.
11-го апреля 1961 года ракета-носитель с космическим кораблём была вывезена на стартовую позицию. Начались предпусковые проверки. В середине дня перед окончанием проверок Юрий Алексеевич Гагарин на «нулевой отметке» старта встретился с боевым расчётом, готовившим ракету и корабль к пуску. В это время и обнаружилось, что технологическая шина наземного электропитания, с помощью которой проводились все испытания, связана с корпусом корабля. Эта связь как раз и появилась в результате проведённых внутри спускаемого аппарата работ по снижению веса. При плотном монтаже аппаратуры в спускаемом аппарате и в условиях, когда ракета находится на старте, найти дефект не представлялось возможным. Положение осложнялось тем, что данная шина обеспечивала технологическим электропитанием не только космический корабль, но также ракету-носитель. Инженеры искали решение и к ночи нашли простой, но эффективный вариант: отключиться от мотор-генератора и обеспечить альтернативное питание с помощью аккумуляторов. Королёв утвердил это решение, и в течение ночи новая схема была собрана и проверена.
