Dulag 142
После внезапного начала войны с чередой тяжёлых поражений и отступлений, в июле–августе 1941 года была проведена эвакуация заводов и фабрик из Брянска на восток вглубь страны. Образованная в 1924 году в качестве стационарных автомастерских по ремонту бронетехники ремонтная база № 6, располагавшаяся в 3-х километрах от Брянска в посёлке Урицкий, была эвакуирована в город Богородск Горьковской области. На её территории осенью 1941 года был организован концлагерь, носивший официальное название Dulag 142 и первоначально предназначавшийся для пленных военнослужащих Красной Армии. Начиная с марта 1942 года, сюда стали сгонять и уцелевших мирных жителей из прилегающих к Брянску сёл и деревень. Его узниками стали около 80 тысяч человек, включая стариков, женщин, подростков и детей. Гибельный для примерно половины своих пленников, Dulag 142 служил сборно-пересыльным пунктом, откуда трудоспособное население угоняли на принудительные работы в Германию. Оккупанты всесторонне продумали свой выбор – их привлекло удобное расположение крупной, изолированной базы у железной дороги и недалеко от Брянска. Среди архивных документов есть «Схема рембазы №6 при станции Брянск I около Урицкого посёлка», составленная 5 декабря 1942 года помощником начальника разведывательного отдела по агентурной разведке партизанской бригады имени Кравцова Евгением Яковлевичем Жуковым. На этой схеме брянские партизаны детально прорисовали все лагерные сооружения: бараки, конюшни, мастерские по ремонту автомашин и танков вермахта, гестапо, карцер, лазареты, кладбище военнопленных…
Dulag 142. Немецкий фотоснимок периода оккупации
Средний немецкий танк Pz Kpfw IV перед воротами Dulag 142, открытыми для его въезда. По разведданным партизан в мастерских Dulag 142 немцы организовали ремонт танков, автомобилей и бронетехники
Схема ремонтной базы № 6, созданная в декабре 1942 года по данным, добытым разведкой партизанской бригады имени Кравцова
После освобождения Брянщины во всех районах были созданы государственные комиссии по расследованию злодеяний немецких оккупантов. По оценкам Брянской комиссии в Dulag 142 убито и погибло от голода и болезней до 40 тысяч человек, которые были захоронены в братских могилах на территории лагеря. По сути вся современная территория брянского АО «85-й ремонтный завод» из-за множества массовых захоронений (поиск которых продолжается) – огромная братская могила…
Показания городской комиссии по расследованию злодеяний и причинённых ущербов немецко-фашистскими оккупантами городу Брянску в ноябре 1943 года давал военврач 3 ранга Дмитрий Иванович Миминошвили, 1918 года рождения, по национальности грузин, уроженец города Сухуми.
Он был призван на фронт сразу после окончания медицинского института, служил командиром санитарной роты 878 стрелкового полка 290 стрелковой дивизии 50 армии. В октябре 1941 года в районе деревни Нехочи вместе с военной частью попал в окружение, был ранен в ногу. Трое врачей больше недели пробирались через леса, пытались самостоятельно выйти к линии фронта, но во время ночёвки в районе посёлка Пальцо их группу окружили и взяли в плен. На протяжении всего пути немцы-конвоиры заставляли колонны пленных бежать, отстающих расстреливали. По прибытии в Брянск в посёлке имени Урицкого военнопленных поместили на территории рембазы.
Миминошвили описывал концлагерь так: вокруг лагеря были двойные проволочные ограждения. Сама территория была перегорожена множеством заборов из колючей проволоки. Около двух недель немцы не кормили пленных. Затем примерно неделю кормили так: офицер на нагруженной гнилым мясом телеге заезжал в лагерь и глумясь, бросал куски мяса. Голодная толпа военнопленных набрасывалась на выпачканное в грязи мясо, а сопровождавшие телегу офицеры и солдаты открывали по толпе огонь из пулемётов и автоматов. После этого стали кормить пленных неочищенной гречихой, в результате чего в лагере массово распространились заболевания гангреной прямой кишки. Миминошвили свидетельствовал о ежедневной гибели 200–250 человек. Трупы, нагруженные на сани сами военнопленные вывозили на кладбище. Помимо того, что люди умирали от голода, их подвергали избиениям, расстреливали. Комендант Дулага–142 майор Вейзе лично расстрелял около 200 военнопленных и примерно столько же забил до смерти. Заключённое в лагерь мирное население с детьми и женщинами кормили так же. Когда врач обратился к немецкому офицеру капитану Геберу с просьбой дать для детей просеянную муку без шелухи, то получил ответ, что «скоты и скотские дети могут жрать и шелуху». Миминошвили вспоминал, как врач Дюллман заставлял медработников русского лазарета маршировать на морозе, избивал их и принуждал стоять по стойке «смирно» около часа, в результате чего были случаи обморожений и смертей среди медиков. В своих показаниях Дмитрий Иванович выделял, среди офицеров, особенно отличавшихся жестокостью капитана Гебера, майора Вейзе, капитана Циникера, врача Дюллмана, унтер офицера Бауэра, ефрейторов Хетчеля и Вюльпера.
Немцы использовали различные приёмы наказания военнопленных. Евреев, политруков и коммунистов они привязывали к шесту на расстоянии 1,5–2-х метров друг от друга и гнали на минные поля, где они взрывались. Старух, женщин с детьми они наказывали за неправильное пользование уборной тем, что заставляли стоять в течение 2–3-х суток в холодном помещении без воды и пищи. За съеденный лишний кусочек хлеба систематически били розгами, заставляли лежать на льду.
В разведсводке №5 Брянского штаба партизанского движения от 16 января 1943 года Миминошвили описывал лазарет для военнопленных в лагере, рассчитанный на 500 коек. Среди наиболее частых болезней в лагере врач называл отёчную болезнь на почве голода, туберкулёз, сыпной тиф. Зимой 1942 года все лазареты были переполнены обмороженными, и в связи с тем, что немецкие методы лечения оказались малоэффективными, русских врачей опрашивали об их методах лечения. Снабжение лагеря медикаментами было относительно удовлетворительное, но перевязочный материал низкого качества рвался при намокании. Миминошвили отмечал, что немецкие врачи в обращении с больными военнопленными не отличались от остальных гитлеровцев, занимались пытками, издевались.
Называл Миминошвили как врачей, перешедших на службу к немцам, выдававших коммунистов, так и не сломленных, советски настроенных врачей-военнопленных: профессора-терапевта из Омска Беляева А.П., несколько раз неудачно пытавшегося бежать из плена; бывшего ассистента профессора Н.Н. Бурденко – нейрохирурга Д.Д. Дробноходова, которого заставили работать в Украинском изменническом батальоне.
Когда наладилась связь с партизанами, врач принял участие в диверсионной операции по взрыву химических веществ, проведённой совместно с подпольщиками, и в августе 1942 года бежал в партизанский отряд. До освобождения Брянщины был начальником санслужбы в бригаде имени Кравцова.
После освобождения Брянщины Дмитрий Иванович Миминошвили недолгое время заведовал Брянским горздравотделом. В феврале 1944 года он был призван Брянским городским военкоматом, служил врачом 926 отдельного сапёрного корпусного батальона. «За исключительный образец работы по оказанию первой неотложной помощи раненым бойцам и офицерам при форсировании реки Висла» награждён орденом Красной Звезды.
Семья Александры Михайловны Сахненко, в числе жителей деревни Малое Полпино, была принудительно эвакуирована в лагерь в посёлке Урицкий в марте 1942 года и пробыла там около 5 месяцев. В своих показаниях городской комиссии Брянска по установлению ущерба, нанесённого оккупантами, она рассказывала о жизни в лагере. На территории базы находилось более 10 бараков, предназначенных при советской власти для складских целей. В каждом таком бараке было размещено по 1200–1500 человек на деревянных четырёхэтажных нарах, которые кишели насекомыми всех видов. Кормили военнопленных очень скудно: утром чай и 200 гр. хлеба для взрослых и 100 гр. для детей, в 5 часов – литр баланды из непросеянной гречневой муки на взрослого и пол-литра на ребёнка.
Сахненко отмечала, что когда в лагере находились только военнопленные, питание было ещё хуже, давали не проваренную гречиху или полусырые отбросы от овощей, а порой и вовсе ничего не давали.
За малейшие проступки следовали наказания. Например, если военнопленный вышел из шеренги или гражданское население собирало палки и щепки для приготовления пищи, людей избивали резиновыми плётками и лишали пищи. Сахненко описывала случай, когда женщину избили до смерти за то, что её ребёнок упал в уборную.
В бараках царили сырость и холод. Первыми жертвами становились дети, затем стали умирать и взрослые, особенно старики. От голода и грязи вспыхнула эпидемия инфекционных заболеваний. От тифа, дизентерии, чесотки, заболеваний желудка умирало не менее 80% заболевших, так как ни медикаментов, ни питания для больных узников немцы не выделяли. Два раза в день вывозились на свалку телеги, нагруженные трупами военнопленных и гражданских. Часто трупы не успевали вывозить, и они лежали в бараках. Ежедневно, по её словам, вывозили 100–150 трупов. Когда бараки заполнялись эвакуированными гражданами, начиналась вербовка для работы в Германии. Людей выгоняли на двор и всех молодых и здоровых, не зависимо от семейного положения, угоняли на станцию для отправки в Германию. После отбора трудоспособных, особенно мужчин, стали угонять в направлении Гомеля, а лагерь заполняли новыми партиями людей, которых постигала та же участь: одни умирали, других вербовали, остальных угоняли.
После войны воспоминания очевидцев бережно собирала учительница, историк-краевед, уроженка Володарского района Мария Александровна Титова. Вернувшись в 1945 году из эвакуации, Мария Александровна работала в школе № 33, которая сейчас носит её имя. От учеников впервые узнала о концлагере в посёлке имени Урицкого, о том, как они вместе с матерями и в дождь, и в холод, под открытым небом, за высокой колючей проволокой, ограждавшей лагерь, подвергались издевательствам. Вместе со школьниками она неоднократно бывала на территории бывшего концлагеря, ученики записывали рассказы бывших узников и местных жителей.
Клавдия Фоминична Баркова, жившая рядом с лагерем, видела, как на небольшую площадку, огороженную колючей проволокой, загоняли умирающих от голода людей. На вышку, стоящую в центре, забирались немецкие офицеры с фото и киноаппаратами. Затем сюда бросали падаль. Люди набрасывались на неё и поедали.
На месте кладбища бывшего концлагеря Клавдия Фоминична Баркова рассказывает учащимся школы № 34 о зверствах оккупантов, середина 1950-х годов
Пленных водили на работу в лес и на солодовый, тогда сухарный завод. Местные жители, чем могли, помогали узникам. Евдокия Васильевна Глазунова, сидевшая в этом лагере, рассказывала, что иногда местным удавалось перебросить через проволоку картофелину или кусок хлеба. Но чаще всего эти попытки оканчивались трагически – немцы убивали тех, кто подходил к проволоке. С помощью местных жителей узникам удавалось бежать: Виктор Антонович Хроменков скопировал немецкую карту, которую передали пленному Жукову. Она помогла обойти немецкие укрепления и 60 человек во главе с Жуковым сбежали из лагеря. Побеги в 1941 году были не единичны, пока немцы не возвели более высокие и прочные ограждения из колючей проволоки.
По воспоминаниям Татьяны Алексеевны Мишиной, жившей примерно в двух километрах от лагеря, в Володарском районе, даже туда, в район нынешней школы № 46 доносились стоны пленных. Всю ночь, утро и вечер, когда замирала дневная жизнь, со стороны лагеря шёл густой гул голосов: стоны, проклятия, предсмертные крики. Татьяна Алексеевна видела, как из лагеря на телегах, сложенные штабелями, как дрова, едва прикрытые рогожей, вывозили трупы бывших узников.
Принимал участие в работе комиссии по расследованию злодеяний и нанесённых материальных ущербов немецко-фашистскими оккупантами и первый послевоенный директор завода в/ч 75/100, танкист, полковник Пётр Петрович Сузик. Он воевал во Львове, Киеве, во время Сталинградского сражения потерял ногу, но продолжил свой боевой путь и в 1943 году пришёл в Брянск с частями Красной Армии. После освобождения города он получил приказ организовать ремонт военной техники. Сузик вспоминал, как открыл дверь барака, в нём что-то зашумело как в пчелином улье. В бараке в несколько ярусов нары, кое-где были остатки гнилой соломы и тряпья. На полковника и его спутников набросились тучи блох. В бараке зажгли серу, она горела 3 дня. На четвёртый день, когда открыли двери в барак, там слоем в несколько сантиметров лежали блохи…
«На территории лагеря было кладбище, обнесённое берёзовой изгородью, на могилах берёзовые кресты. При входе на кладбище были ворота с надписью «Мир праху твоему»… При раскопках лагеря… было обнаружено, что в каждой могиле находилось по 24 человека. Трупы были раздеты и лежали вниз лицом. Большинство черепов были прострелены и проломлены… На кладбище было похоронено 24 тысячи человек. Было принято решение заровнять кладбище…»
«…На территории завода есть ещё одно кладбище, 305 могил. Трупов закапывали там много. Из земли торчали руки, ноги».
По проекту скульптора Ф.С. Музылёва в 1968 году на месте захоронения узников концлагеря был сооружён памятный обелиск «Жертвам фашизма».
Митинг, посвящённый открытию памятного обелиска «Жертвам фашизма», 17 сентября 1968 года
«Родословная» Дулага 142 по данным из опубликованных материалов доследственной проверки уголовной полицией Германии в отношении бывших сотрудников Дулага 142, проведённой в период с 1967-го по 1971-й годы. Исходные документы дела были получены из Людвигсбургского государственного архива и после перевода представлены к открытому доступу на сайте «Поиск 32. Брянский исторический форум».
1) 29 июля 1940 года скомплектован как Фронтшталаг 142 в Ульме (Баден-Вюртемберг). Затем перемещён во Францию, где располагался в Виттеле (Вогезы) и подчинялся штабу командующего войсками во Франции генерала Отто фон Штюльпнагеля; командир по делам военнопленных при штабе генерал-лейтенант Георг Тешнер. Комплектование и перегруппировка: Военный округ V; из 5-го запасного батальона Ландшутц (Баден-Оос).
Примечания:
- Фронтшталаг (нем. Frontstalag/ Front-Stammlager) – это фронтовой стационарный лагерь военнопленных. В основном лагеря такого типа были характерны для оккупированной Франции и Польши;
- Военный округ V (нем. Wehrkreis V) – военный округ Третьего рейха, включавший в себя территорию земли Баден-Вюртемберг и аннексированного в 1940-м году французского Эльзаса;
- Ландшутц (нем. Landesschützen/ досл. земельные стрелки) - пехотное вспомогательное подразделение вермахта, состоящее в основном из призывников ландвера и ландштурма возрастом 35-45 лет и более. Использовалось для выполнения задач, связанных с обеспечением безопасности оккупационного режима, охраны объектов военной инфраструктуры. Оснащение, вооружение и подготовка частей ландшутц были на порядок ниже по сравнению с рядовыми пехотными частями вермахта.
2) 1 августа 1941 года Фронтшталаг 142 официально отнесён к генерал-губернаторству. Подчинение: штаб командующего войсками в генерал-губернаторстве генерала Курта Людвига фон Гинанта.
Примечание:
- Генерал-губернаторство (нем. Generalgouvernement) – административно-территориальное образование на территории оккупированной в 1939-м году Польши.
3) 13 августа 1941 года Фронтшталаг 142 переименован в Дулаг 142; присвоен номер полевой почты № 03 999. Лагерь перемещается вместе с движущимся на восток фронтом; ненадолго задержавшись в Чернигове, в середине октября он оказывается в Брянске. В районе Брянска лагерь размещается на территории бывшей ремонтной базы №6 в Урицком посёлке (Радица); пребывание на этом месте является самым длительным периодом в истории существования лагеря.
Примечание:
- Дулаг (нем. Dulag/ Durchgangslager) – пересыльный лагерь военнопленных. Транзитный прифронтовой лагерь для приёма, сортировки и переправки военнопленных в стационарные тыловые лагеря. Лагеря данного типа были характерны для всей прифронтовой зоны оккупированной территории Советского Союза.
4) 26 августа 1941 года Дулаг 142 был подчинён командованию тылом группы армий «Центр». Командующим войсками охраны и начальником тылового района фронта группы армий «Центр» являлись: с 15 марта 1941 года по 6 июля 1943 года генерал от инфантерии Генрих фон Шенкендорф; с 22 июля по 1 октября 1943 года генерал горных частей Людвиг Кублер. Командирами по делам военнопленных при начальнике тылового района группы армий «Центр» были: с 30 июня по 3 июля 1942 года генерал-майор Вальтер Дробниг; с 3 июля 1942 года по 10 июня 1944 генерал-майор Леопольд фон Райбниц.
5) 9 июня 1942 года в соответствии с приказом Главного командования сухопутных войск генерального штаба №II/3910/42, Дулаг 142 подчинён командованию 2-й танковой армии.
6) 2 июля 1942 года приказом №23 по Корюку был передан в прямое подчинение Корюка 532 командования 2-й танковой армии. С 13 апреля 1942 года штабом Корюка 532, расположенным в Брянске, руководил генерал-лейтенант Фридрих-Густав Бернгард.
Примечание:
- Корюк (нем. Korück/ Kommandantur des rückwärtigen Gebietes) – комендатура тылового района. В узком смысле – штаб тылового района; в широком – сам тыловой район. Каждый тыловой район армии имел номерное обозначение. Города Брянск и Орджоникидзеград (Бежица) входили в состав Корюка 532, образованного 1 апреля 1942 года.
7) 13 августа 1943 года с 13 часов, согласно приказу командования 2-й танковой армии №03355/43 от 12.8.1943, Дулаг 142 был передан в ведение командования 9-й армии в связи с отходом 2-й танковой армии на Балканы. При этом, штаб Корюка был передан в ведение 9-й армии в полном составе.
8) 15 сентября 1944 года в Хайлигенбайле (восточная Пруссия) Дулаг 142 был преобразован в Армейский пункт сбора пленных №38, подчинённый командованию 9-й армии.
Примечание:
- Армейский пункт сбора пленных (нем. Armee-Gefangenensammelstelle/ А. Gef. Sa. St.) – первичное полевое звено немецкой системы лагерей для военнопленных, работавшее в прифронтовой зоне. В отличии от Дулага, данный тип лагеря отличался большей мобильностью и меньшим составом персонала.
В последнее время в Брянске резко усилился ответственный интерес к пересыльному лагерю Дулаг 142, действовавшему в современных границах города в период немецко-фашистской оккупации. В канун 75-летия Великой Победы Брянская область всецело поддержала инициативу созданного в 2013 году объединения «Поисковое движение России» и активно включилась в реализацию общероссийского проекта «Без срока давности». Его целью является сохранение исторической памяти о трагедии мирного населения СССР – жертв военных преступлений нацистов и их пособников в период Великой Отечественной войны, установление обстоятельств вновь выявленных преступлений против мирного населения. Для освобождённой Брянщины смертельные, жгучие испытания этой полной жертв и страданий, страшной, тяжелейшей войны имеют особое значение… Вторым всколыхнувшим поводом стали признание банкротом и уже неизбежная ликвидация АО «85-й ремонтный завод», на современной территории которого располагался лагерь. Эти события с одной стороны заставили брянцев экстренно беспокоиться о сохранности массовых захоронений и аутентичных построек, а с другой – вселили надежду на новую жизнь территории закрытого завода, как памятной исторической и мемориальной зоны.
Осенью 2019 года начались исключительно важные работы по установлению мест захоронений военнопленных и гражданских узников. В них задействованы сотрудники прокуратуры Володарского района, регионального управления Росреестра и поисковики. Учитывая многочисленность мест массовых захоронений, потребовалось выполнение специалистами большого числа экспертиз. Для историко-культурной экспертизы Брянский центр историко-культурного наследия заключил договор с Брянским филиалом РАНХИГС о проведении научно-проектных работ…
Также исторически весьма важно, что на земельном участке АО «85-й ремонтный завод» сохранилось 19 зданий, построенных в начале XX века, которые оккупанты задействовали в беспощадной «работе» лагеря. По мнению брянских поисковиков, это, скорее всего единственный оккупационный концлагерь в стране, чьи функциональные постройки комплексно уцелели до нашего времени – тем более в таком количестве...
18-го декабря 2019 года крупнейшее захоронение в Брянской области узников концлагеря Дулаг 142 официально признали объектом культурного наследия. В связи с угрозой уничтожения захоронения из-за банкротства АО «85-й ремонтный завод», прокуратура Володарского района в судебном порядке добилась выполнения Городской администрацией Брянска необходимых мер по его включению в единый государственный реестр объектов культурного наследия. По информации на официальном сайте надзорного ведомства «Во время судебного разбирательства ответчик добровольно удовлетворил заявленные прокурором требования».
Мы уверены, что этот особый участок брянской земли со временем будет заботливо и достойно обустроен, став ещё одним пронзительным памятным символом жертвам тяжелейшей войны. С высочайшим уважением к нашим деятельным землякам, мы сердечно благодарим их за трепетное отношение к жгущим душу местам гибели замученных и казнённых врагом жертв чудовища людоедского нацизма. За целеустремлённую настойчивость потомков, сопереживающих трагедии истерзанной оккупантами Брянщины, устремлённых подобающе почтить память о нашем, сроднённом бездной горя и крушащих испытаний, поразительном поколении Великой Отечественной войны...
В конце мая 2021 года в Брянске, на месте обнаружения массового захоронения узников концлагеря Dulag 142, следователями Следственного комитета во взаимодействии со специалистами поискового движения России в рамках уголовного дела о геноциде народов СССР организована работа по извлечению и идентификации останков погибших. Видеозаявление официального представителя СК РФ 31 мая 2021 года и специальный видеорепортаж о комплексе следственных действий по установлению всех обстоятельств совершённого в Dulag 142 преступления, не имеющего срока давности.